Я по природе своей не живописец, да и не бог весть какой рисовальщик. Зато, сколько я себя помню, я всегда упорно занимался композицией. У нас в училище считалось, что важно уметь рисовать и писать, а композиция это не обязательный предмет, потом само как-нибудь придет. Все студенты сбегали с этих занятий гулять на бульвары, а я оставался работать. Все искусство – это композиция. Композиция и пространство. Мне пришлось немало потрудится, прежде чем я научился строить изображение так, чтобы все было связано воедино, и связано остроумно. Чтобы чувствовалось пространство и в то же время композиционная выстроенность. Вот «Бурлаки» Репина – это фотокадр, в нем все статично. Фигуры вроде должны по сюжету двигаться, но они не двигаются. А у Сезанна все, казалось бы, крепко сколочено, но в то же время все двигается. У него есть картина «Игроки в карты»: мы буквально видим, как двигаются руки, карты в руках, как герои наклоняются над картами. Ритмы так налажены, их такое множество, они так вариативны, что ты их и прочесть все за один раз не можешь. Также многому в вопросах композиции меня научила замечательный скульптор и художник Алла Пологова. Знакомство с ней в конце 1960-х дало мне необходимый толчок, тот толчок, который может дать яркая творческая индивидуальность молодому художнику. Именно под влиянием Пологовой я впервые почувствовал скульптурность формы. И по сей день я ощущаю и подразумеваю объем, даже если рисую плоские силуэты.